Архитектор, продолжатель русской школы архитектуры

Слово на вечере, посвященном 50-летию творческой деятельности В. И. Якубени

Дорогие друзья.

В. И. Якубени – русский архитектор ХХ – XXI столетий. Право называться и быть не «российским», а русским зодчим в современной России настолько высоко, что совершенно упраздняет все мыслимые преференции и титулы для его обладателя.

В связи с этим возникает вопрос.

Почему именно реставратор выступает как истинный представитель большой архитектуры в ее неразрывной преемственности от Стасова, Каминского, Шехтеля, Перетятковича, Лидваля, Бондаренки, Машкова, Покровского, Щусева и Фомина?

Разумеется, не только из-за того, что никто так, как реставратор, не знает типологию и морфологию русского зодчества.

Дело, скорее, в том, что исследование памятников вручную предоставляет вдумчивому исследователю обратный, «отложенный» эффект в виде обобщения, понимания и осмысления самих творческих принципов, архитектурного мышления и языка изучаемых реставратором художников. Как следствие, применение этих принципов становится возможным в актуальном проектировании новых объектов.

Эта сублимация огромного визуального опыта, помноженная на опыт тактильного восприятия фасада и его ручного же вычерчивания – возводится в куб верным пониманием того, что хотел сказать исследуемый автор. Перед нами архитектор – филолог, то есть человек, вооруженный профессиональным пониманием высказывания.

Результат: исследователь получает в свое личное распоряжение рабочий язык, мертвый для других.

Но чтобы высказаться на нем самому, мало только владеть им.

Необходимо иметь еще предмет высказывания, адекватный специфике этого языка.

То есть иметь в своей душе осмысление времени и желание ответить веку. Дать монументальную отповедь масскульту, евроинтеграции, нигилизму и эгоцентризму. Эта отповедь и противоядие агрессии носит у мастера крайне сдержанный характер. И эта сдержанность обратно пропорциональна заложенной в ней огромной силе. Она покоряет и подчиняет не настырностью самоутверждения, а апелляцией к незыблемым законам истинной красоты. К законам того «неувядающего классицизма», который В. И. Якубени способен видеть в памятниках русского историзма, русского модерна и русского конструктивизма. И представителем которого сам является.

В силу этой огромной сдержанности – в ее скрытую силу – закономерно и то относительно небольшое количество публикаций, презентаций, премий и титулов, которыми награждают художника, а также скромный круг его учеников и последователей.

Истинное искусство, являясь подлинной коммуникацией через понимание, не нуждается в навязчивости. Сила, заложенная в истинном человеческом высказывании – поддержке и утверждении Богом данного порядка – выраженного на человеческом языке и грамотно артикулированного – начинает действовать в мире самостоятельно и неодолимо. Без всякой оглядки на исторический контекст, на среду, на свою недостаточную «транспарентность» для наличного мира.

Истинное искусство перестает суетиться и искать признания и учеников. Ему довольно того, что оно само принадлежит школе. Именно в этом благом расположении души состоит достоинство настоящего академиста.

(В этом отношении В. И. сходен с нашим учителем рисунка в школе №50 Валентином Викторовичем Клюкиным (1908 – 2003), учеником Осмеркина, академическая ясность взглядов которого, твердость и мужество в следовании им были растворены удивительным личным незлобием и покоряющей добротой).

Это душевное расположение весьма напоминает художническое бескорыстие Пушкина, Моцарта и Шекспира, которым в их независтной щедрости ничего не жалко было отдать миру (Пушкин сорил черновиками, дарил планы произведений собратьям), но которым как художникам и не требовалось ничего от мира.

В. И. отлично знает, что делает и поэтому, совершенно пренебрегая всякой популяризацией своего труда, крайне жестко относится к любым попыткам ложной его квалификации.

Я всю жизнь помню как 31 год назад, в январе 1984, когда В. И. благородно «рабствовал» на моем дипломе на ряду с первокурсниками, я безумно применил вздорное определение «стилистическая реставрация» к работам В. И., направленным против обезличивания памятника в процессе его «археологической реставрации» с наполнением якобы «нейтральными», а на самом деле – убогими и мертвыми деталями, не дающими ничего кроме превращения памятника из гражданского объекта в витринный экспонат. Не «стилистическая» реставрация, а реставрация осмысления и понимания памятника, его времени и автора – и реставрация большого доверия к нашему современнику, его исторической памяти и чувству красоты – вот была – подвергаемая суровой критике «метров» — позиция В.И. Якубени и возглавляемой им бригады в ВО «Союзреставрация».

В ответ на мое словоблудие Якубени развернулся и ушел прочь из института. Это было продиктовано оскорблением правды его искусства.

По своему незлобию он забыл об этом на следующий же день и сегодня абсолютно не помнит об этом.

Я же сегодня я еще раз прошу прощения у В. И. за свою самонадеянность, непонимание и оскорбительную глупость.

Реставрации и проектные постройки Якубени – это правда, для которой нашлось адекватное художественное выражение.

В них преодолен разрыв между научной реставрацией и художественным творчеством зодчего — через ясно звучащий в его объекте «хорошо темперированный» и отточенный отсыл к внутренней красоте нравственного человека — путем декларированной особым языком пластики и монументализма апелляции к общим для всех людей законам зрительной гармонии.

В заключение я хочу сказать два слова как священник.

Какую благодать, или какие духовные преимущества дает архитектору-реставратору выполнение им его гражданского долга: спасение памятников наследия отечественной культуры и свидетельство перед современниками о незыблемости принципов классической красоты?

Никакой благодати и никакого духовного преимущества.

Кроме двух вещей. Верность земной правде делает душу мужественной. Безропотное же исполнение долга вопреки потерям и утратам смиряет и учит покоряться Промыслу Божию.

Эти смирение и мужество драгоценны уже пред Богом, так как способны привлечь к алчущему и жаждущему правды благодать Божию.

Я молитвенно желаю Владимиру Игнатьевичу сея благодати и награды: непостыдной надежды на вечную и нетленную Красоту.

И крепкого здоровья!

21 декабря 2014

Протоиерей Владимир Переслегин