Роман Вершилло
Массовый человек и массовая культура связаны между собой неразрывно. При этом они вступают между собой в сложные отношения, благодаря чему мы можем говорить о «культуре». Несмотря на вопиющую «некультурность», непосредственную дикость масс-культа — это все же какая-то культура, работа по воспитанию нового человечества.
Выдвинем еще одно общее положение: массовое сознание — это не «сверхсознание». Массовое сознание — это личное сознание массового человека.
Каждый отдельный массовый человек непрерывно прилагает титанические – в микроскопических масштабах – усилия по очеловечиванию масс-культуры.
__________________________
Сегодня масс-культура играет огромную «культурную» роль. Массовый человек остается глух к призывам отказаться от масс-культа, поскольку это означало бы снятие панциря, который хоть как-то его защищает. Защищает от чего?
Да, масс-культ разрушает все нравственные и эстетические ценности, прошлое и настоящее. И в то же время он защищает массового человека от полного распада, от безумия и анархии. Масс-культура позволяет современному человеку разрушать все, кроме антихристианского порядка вещей. В этом отношении Алла Пугачева — образцовый носитель консервативных ценностей массового человека, точно так же как группа «Ленинград» — носитель революционных. Вместе они создают мир, в котором новому язычнику интересно, трудно и удобно жить.
Современный человек воспринимает масс-культуру как свое личное бремя и как свою глобальную миссию. Он трудится с этим бременем на шее, работая над все более пустым пониманием непонятного.
В этом смысле перемена, происшедшая в XX веке, непоправима: от массового человека и масс-культуры нельзя сделать шаг назад. Во время крушения государств и государства как такового, во время распада общества и возвращения в племенное или родовое состояние — в ходе этим немыслимых катаклизмов масс-культура сохраняет невредимым тип «массового человека».
Неуничтожим сам этот тип. Сегодня он присутствует везде, ему нет границ, кроме границы личности.
___________________________________
Масс-культура – закон, который массовый человек стремится осуществить в действительном мире, хотя и чувствует себя гораздо комфортнее на экране (точнее, за экраном) телевизора или киноэкране.
Но я обдумывал свой план,
Как щеки мазать мелом,
А у лица носить экран,
Чтоб не казаться белым.
Льюис Кэрролл, пер.Д.Г. Орловской
В этом состоит машинный смысл современной цивилизации, а отнюдь не в безличности, упорядоченности и целесообразности. Из всего существующего на свете только машина не символична: она ничего не значит. Поэтому итальянский футуризм воспевал машину, видя в ней чистую чувствительность, чистую деятельность, чистую силу. То же самое в своей теории супрематизма говорил Малевич, правда, с большей основательностью, нежели футуристы. Авангард уже в своих предтечах: «поэзии нонсенса» Льюиса Кэрролла и Эдварда Лира, стремился вырваться из пут символичности, осмысленности.
Здесь надо указать на то, что футуристы и супрематисты были людьми честными, по крайней мере, в отношении своего творчества. Поэтому Велимир Хлебников, например, приходил к той мысли, что полностью устранить осмысленность вообще не удается. Он писал о двух видах поэзии: В одном творчестве разум вращается кругом звука, описывая круговые пути, в другом – звук кругом разума. Поэт стремился пустить смысл вокруг знака по максимально удаленной орбите. И вот оказалось, что, какие бы широкие круги не описывал разум, смысл не теряет связь со звуком. В самых крайних своих экспериментах Хлебников прибегал к употреблению математических формул, приближаясь к толкованию апокалиптического числа (именно как числа). Поскольку число вроде бы лишено «человеческих» смыслов.
От смысла в слове избавиться невозможно, поскольку смысл не «лежит» в слове. Для нас этот вывод важен, поскольку выясняет, в какие сложные отношения со смыслом вступает человек. Но при этом человек остается свободным. Ведь свобода состоит в том, что душа связана со внешними условиями не как с вещами, а как со знаками.
Человек разумный способен понимать только понятное и разрывать соединение со всякой бессмыслицей. Природа понимания, в этом смысле, и прерывна и непрерывна. Непрерывность состоит в том, что душа по природе христианка. Правда непосредственно сродна душе человека, и поэтому правда одна для всех, и ум у всех один и тот же. Прерывность познания выражается в том, что сама личность уникальна и неизменна.
Человеческая свобода защищает душу от проникновения лжи, именно как лжи. При этом человек может ошибаться, то есть принимать ложь под обманчивой видимостью истины. Обмануться может любой, но принять ложь как ложь – это сатанизм.
Прерывность защищает душу от непосредственного проникновения лжи, и обеспечивает этим самым понимание. Символ – резкая остановка в познании, порог, только перешагнув который можно понять. Поэтому, чтобы знать, нужно не знать, и сегодня становится первостепенной задачей: не знать так называемых глубин (Откр. 2:24).
Точно в эту же точку наносит свой удар и массовая культура. Она совершенно не символична. Осмысленности здесь противопоставляется наглядность, достигающая своего предела в порнографии и садистском изображении насилия. Вам показывают только то, что изображено, и более ничего. Так можно сказать только об «иконографии антихриста», как назвал порнографию о. Серафим (Роуз).
В этом роль прерывности понимания, которую невозможно переоценить.. Совсем иначе в масс-культе. Массовый человек связан с масс-культом и прерывно и непрерывно. Здесь автономность употребляется для утверждения независимости человека от Истины, а коллективность — для оправдания общепринятой лжи.
Новое язычество, включающее в себя и масс-культ, и массовую идеологию, и религиозный модернизм, работают над познанием непонятного и усиливаются не понимать понятное.
___________________________
Знание и незнание, прерывность и непрерывность присутствуют как в сознании христианина, так и в массовом сознании. Ум, следовательно, понятие абсолютное, а не относительное: «один умнее другого». За знанием, как тень за светом, следует незнание. И так же, как мы прилагаем усилия в знании, такие же усилия мы прилагаем к незнанию. Различие состоит в том, что в новом язычестве незнание стремится занять место знания, выдать себя за него.
Всякий человек ложь (Пс. 115:2; Рим. 3:4), и значит, в каком-то важном смысле, все люди — глупцы. Последователи истинной Религии «глупы» в том смысле, что истина им не принадлежит, а только усваивается ими с помощью веры и разума. Носители массового сознания избирают другой путь: «Истина нам не принадлежит? Овладеем же глупостью, которая нам будет принадлежать по праву».
Вспомним слова Писания. Божественная Премудрость зовет к Себе неразумных: Кто неразумен, обратись сюда! И скудоумному она сказала: идите, ешьте хлеб мой и пейте вино, мною растворенное; оставьте неразумие, и живите, и ходите путем разума (Притч. 9:1-6). И Глупость — женщина безрассудная, шумливая, глупая и ничего не знающая — зовет к себе глупых: Кто глуп, обратись сюда! (Притч. 9:13,16).
Одни понимают, что глупы, и поэтому откликаются на призыв посланцев Премудрости. Вторые слышат голос безумия и идут к Глупости, у которой на лбу написано: «глупость». Тем самым они переступают через огненную черту, охраняющую человека от принятия антихриста.
___________________
Мы предлагаем цепь синонимов:
язычник = массовый человек = глупец;
язычество = массовое сознание = глупость (невежество);
глупая женщина = лжецерковь = народ антихриста.
И противоположную связку понятий:
христианин = подлинный человек = «немудрые мира»;
Премудрость Божия = Церковь = христиане, как новый народ.
Так «Новый мировой порядок» противостоит Порядку.
Мы вроде бы подменяем одно другим, не прибавляя ничего к нашему знанию. Так ли это? Только ли подбор метафор мы предлагаем нашему читателю?
Мы разоблачаем ложь лжи, то есть раскрываем эсхатологический смысл глупости, воспитываемой массовой культурой.