Константин Михайлов изумился итогу конкурса на проект парка в Зарядье
Cтрогое и беспристрастное жюри международного конкурса на проект парка в Зарядье, признав американских коллег лучшими проектировщиками древнейшего после Кремля столичного района, показало, что Москва как никогда открыта миру и готова поддержать молодых заграничных художников. Даже несмотря на то, что победители закрыли насыпной горой купола еще сохранившихся церквей на Варварке и перепутали, где текла Неглинная и где высилась крепостная стена Китай-города.
Если бы мне было отпущено всего три слова, чтобы охарактеризовать проект, объявленный авторитетным жюри победителем международного конкурса, эти три слова были бы: «Смелость города берет». Этот из ряда вон выходящий и невиданный во всех отношениях проект преисполнен изрядной смелости — и потому побеждает. В этом урок всем нам, косным и унылым приверженцам забытых и непонятных принципов и идеалов.
Анализируя образы природных ландшафтов, которые положены в основу проекта-победителя, невозможно не отметить подлинного новаторства проектировщиков, не желающих двигаться проторенными путями.
Из прежней истории Москвы нам известно, что шаблонно мыслившие градостроители XII–XX веков, если осуществлению их замыслов мешало, например, встретившееся на пути болото, не говоря уже о степях и тундрах, нивелировали его, осушали и в конце концов застраивали, превращая в обыденную городскую местность.
В Зарядье XXI века мы впервые в московской истории сталкиваемся с приемом ретроспективного развития городской ткани — с вновь создаваемым рукотворным болотом, что придаст парку особый шарм и непреходящую ценность.
Ягодные же кусты, которые неизбежно возникнут в этой местности, несомненно, найдут себе применение как в меню запроектированного ресторана «Вкус России», так и для увлекательного времяпрепровождения посетителей парка и филармонии (например, сбор клюквы в антракте концерта).
Отдавая заслуженную дань достижениям, нельзя не заметить и досадных недоработок проекта. Прежде всего — некоторого тематического однообразия, допущенного авторами при зонировании нового парка. Общеизвестно, что ландшафтный мир России значительно богаче представленного в проекте. При этом совершенно непонятны критерии, заставившие авторов предпочесть одни типы ландшафтов другим.
Несомненным упущением является отсутствие в проекте зоны арктических пустынь, занимающих необъятные территории на севере нашей родины. Сколь притягательным стало бы Зарядье с белыми медведями и полярными совами, как способствовало бы это развитию инфраструктур международного и внутреннего туризма!
Удивляет и отсутствие среди представленных у стен Кремля, в сердце нашего государства, зоны воспетых поэтами и художниками черноземов Центральной России. В ней можно было бы создать элементы этнографического парка: босоногие венециановские поселянки в сарафанах на фоне колосящихся нив, безусловно, способствовали бы повышению привлекательности данной местности.
Что же касается тундры, то в представленных проектных материалах, к сожалению, прослеживается поверхностное знакомство авторов с современными реалиями этой ландшафтной зоны: конечно, здесь должна была найти отражение ключевая отрасль российской экономики в виде одной-двух символических нефтяных качалок.
И наконец, о явной недальновидности (чтобы не сказать — социально-политической близорукости) авторов свидетельствует отсутствие в ландшафтном ассортименте парка зоны российских субтропиков, столь актуальной в свете начала его строительства в 2014 году. Излишне доказывать, что необходимые для этого климатические условия можно без особых затруднений создать и поддерживать на одном из участков территории Зарядья, учитывая опубликованные показатели бюджетного финансирования проекта.
Поскольку с этой зоной соседствуют горные ландшафты, логично перейти к вопросам вертикальной планировки Зарядья. Да, в проекте сделана попытка формирования здесь горного рельефа, но здесь авторам изменила смелость.
Намеченная ими так называемая Псковская гора закрывает при взгляде с Москворецкой набережной далеко не все архитектурные памятники, сохранившиеся вдоль кромки Варварки, что совершенно недостаточно.
Давно пора расстаться с идеалистическими мечтами о воссоздании пресловутого сказочного вида замшелых времен с противоположного берега Москвы-реки, где над Зарядьем господствуют главы и колокольни церквей, или о сохранении вновь открывшегося после сноса гостиницы «Россия» превосходного, но до скуки хрестоматийного вида на Кремль с Большого Устьинского моста. Нет, именно насыпная гора, причем увеличенная в размерах, послужит теперь достойным ориентиром нового центра Москвы. Более того, увеличение габаритов горы позволит создать в парке круглогодично действующую горнолыжную трассу, соответствующую высоким международным стандартам.
Только внимательный посетитель выставки проектных материалов в Музее архитектуры оценит скромность и тактичность авторов проекта, весьма неприметно разместивших на информационном стенде подлинное историческое открытие, в корне меняющее наши представления о развитии древней Москвы. Я имею в виду утверждение, что в нижней части парка, со стороны Кремля, некогда протекала река Неглинная (этим обосновывается появление в Зарядье зоны болота). До сего времени считалось, что исторически Неглинная протекала по территории нынешнего Александровского сада и впадала в Москву-реку под Боровицким холмом; по территории Зарядья же якобы был заново проложен в 1970-е годы ее подземный коллектор. Новое открытие, посрамляющее целый многовековой пласт исторической литературы о Москве, безусловно, свидетельствует о прекрасной подготовке и профессиональном подходе авторов к данной работе.
Странно слышать и критические замечания о том, что в проекте-победителе якобы не представлена древняя история Зарядья, что подобный проект мог быть реализован в любом другом месте. Тщательное изучение проектных материалов позволяет нам обнаружить, по авторской терминологии, «археологический променад» для экспозиции древностей.
Параллельно Москворецкой набережной, решительно рассекая «зону болот» и скрываясь под сенью лесов, что имеет глубокий и не поддающийся пока истолкованию символический смысл, на эскизах показана крепостная стена Китай-города, воссоздаваемая либо экспонированная в виде археологического фрагмента. Возражения, будто стена показана не на том месте, где она стояла исторически, не стоит, конечно же, принимать в расчет. Во-первых, стремление к археологической буквальности ставит преграды на пути свободного творчества; во-вторых, открытие подлинного русла реки Неглинной заставит пересмотреть и устаревшие представления о местоположении Китайгородской стены.
Есть, конечно, и другие исторические фантомы, неизбежно возникающие в сознании участников дискуссий о Зарядье. Это и обозначение трассировки исчезнувших переулков, в частности пресловутой Великой улицы, и памятный знак либо часовня на месте снесенной церкви Николы Мокрого, и восстановление исторических земельных участков Знаменского монастыря или Английского двора.
Из этой же оперы — неприятие критиками новых архитектурных форм, якобы противоречащих режиму охранной зоны Московского Кремля, установленной правительством Москвы еще в 1997 году. Совершенно очевидно, что с этим замшелым лужковским наследием давно пора расстаться, что не здесь лежит путь к тому новому, открытому и комфортному городу, который созидается у нас на глазах такими методами и темпами, что скоро мы в очередной раз не узнаем Москвы.
И я искренне верю, что недалек тот день, когда мы сможем, прогуливаясь по новому парку в Зарядье, повторить прекрасные строки замечательного поэта:
Да, мир устроен празднично и мудро,
Пока могу я видеть каждый день
Тень облака, плывущего над тундрой,
Тень птицы, пролетающей над тундрой,
И тень оленя, что бежит по тундре,
А рядом с ними — собственную тень.
Речь о Зарядье на заседании Архитектурного совета Москвы, не произнесенная по независящим от автора причинам.